Прошлым летом отправиться в далекое путешествие мне было не суждено. Весь июль мы с друзьями провели в походе по речкам Карелии, сплавились по Войнице, Шомбе, Поньгоме, немного походили по Белому морю. В августе дальше Подмосковья, казалось, мне выбраться не удастся: я была на пятом месяце беременности и пора было остепениться.

Но неожиданно позвонила моя боевая подруга: ее срочно отпускали с работы на две недели. Такой редкой возможностью вместе отправиться в поход пренебрегать было нельзя. "Рванем на Кольский", - обрадовались мы. Разве прогулки на свежем воздухе и питание экологически чистой свежепойманной рыбой не полезны для малыша?

Как раз в район центральной части полуострова на днях ушли наши знакомые, мы с Юлькой решили идти по их маршруту, надеясь догнать, удивить и порадовать.

Нам было нужно легкое быстро разбирающееся двухместное судно. Значительная часть маршрута шла вверх по течению речек, каркасная байдарка для проводки была бы оптимальной, но мы все же выбрали двухместный катамаран, так как в первую очередь руководствовались весом. Восемь с половиной килограммов, включая вес минимального легкого дюралевого каркаса - согласитесь, для катамарана, не боящегося каменистого шкуродера, это не так уж и много. А чтобы передвигаться быстрее, мы сделали каркас узким, чтобы грести байдарочными веслами, сидя друг за другом.

Около 50 килограммов груза приходилось на нас двоих на старте, но так как я опасалась поднимать больше пятнадцати килограммов, а Юльке не стоило надрываться под тридцати пяти килограммовой тяжестью, мы разделили груз на три "дамских" рюкзачка по 15 килограммов каждый и "пенал" с трубами каркаса и веслами. Нас ждал двухсоткилометровый пеше-водный маршрут с двумя волоками.

Поезд Москва - Мурманск в 9 утра прибыл в Оленегорск. На вокзальной площади таксисты предлагали довезти нас до Ловозера за 400 рублей, при том, что рейсовый ежедневный автобус отходил через полтора часа и стоил примерно в 10 раз дешевле.

Однако мы воспользовались услугами попутного "газика", ехавшего в Ревду, и уже через час стояли на развилке дорог в Ревду и Ловозеро. Не успели мы съесть и по горсти голубики, в изобилии растущей прямо у обочины, как со стороны Ревды вырулил микроавтобус с надувной лодкой на крыше. "Наш!"- воскликнули мы и не ошиблись.

"Нет, двоих не возьмем, места нет",- проворчал шофер, однако в салоне уже началась активная утрамбовка: мужики разглядели, что перед ними две одинокие девушки с веслами и спиннингом. Девушки, в свою очередь, разглядели, что перед ними рыбинспектора, только после своих красочных рассказов о намерении наловить побольше всякой рыбы (а не всякую рыбу там можно ловить без лицензии). Все кончилось тем, что от поселка Ловозеро, куда ехали мужики, нас подвезли еще несколько километров прямо до озера.

Собрав катамаран и пообедав, мы пролопатили километров 15 по озеру и зашли в устье реки Афанасия. Несильное течение сначала позволило подниматься вверх на веслах, но вскоре начались перекаты, и мы остановились на ночевку. Итак, первый день сложился весьма удачно.

Утром мы привязали веревки к носу и корме катамарана и поочередно впрягались в лямку. Река Афанасия очень разнообразна по своему характеру. В нижнем течении это была довольно спокойная река шириной 15-25 метров, где обширные плесы чередовались с перекатами, требующими проводки. Вдоль реки в основном тянулась полоса елово-березового леса, но стоило отойти от; берега, как взору открывались просторы заболоченной осоково-кустарничковой тундры с редкими корявыми низкорослыми елями, голые сопки на горизонте.

Постепенно плесов становилось меньше, мы чаще шли бечевой, где по берегу, а где и по воде - из-за густого кустарника по берегам, за который цеплялась веревка. Мы спешили, мало времени тратили на рыбалку и поймали лишь пару щук на плесах. За день мы поднялись до стрелки Афанасия и Марьйока, где, обнаружив свежее кострище наших приятелей, и заночевали на сухой травяной лужайке под толстенной елью.

Река сузилась до 5-7 метров. Дальше придется идти только бечевой, думали мы. Однако опасения не оправдались: наш катамаран успешно преодолевал течение на веслах, под дружные крики "И рапс!" (для не сведущих, рапс - это рапсовое масло, заменитель подсолнечного) мы вползали даже на невысокие, но хорошо заметные глазу водяные горки-сливы. В прозрачной воде под струями течения шевелились мохнатые водоросли. Вот мимо нас прошмыгнул вполне "товарный" хариус, граммов на 800. Я тут же бросила блесну ему вслед, и копченая рыба на обед была нам обеспечена.

Вскоре берега распахнулись, сухая лишайниковая тундра подступила к ним, речка обмелела и стала шире, мы то соскакивали с нашего корабля и брели пo воде, ведя его в поводу, то снова впрыгивали на него верхом.

Закат осветил гору Урмавараку - Медвежью сопку - голый треугольный купол, возвышающийся над далеким лесным горизонтом. Мы встали среди редких молодых сосенок на белом ковре ягеля. Вкрапления круглых розовых клумб вереска и набитые оленьи тропы придавали пейзажу парковый вид. Утром мы сбегали на вершину, объелись сладкой черникой, окинули взглядом бескрайние разноцветные просторы лесов, тундры с пятнами озер и рек и еще раз подивились разнообразию ландшафтов, открывшемуся нам всего за три дня пути.

Волок в верховья Поноя начался неожиданно. Река Афанасия в этом месте стала настолько узкой, что катамаран уже не везде мог развернуться, густая трава по берегам и нависшие березы ограничивали обзор с воды. Но тут мы увидели на дереве небольшую покоробившуюся табличку с потемневшей надписью, извещающую о начале волока. Не поверив, мы сбегали на разведку и за прибрежными зарослями на сухом косогоре действительно обнаружили набитую тропу.

Тропа волока петляла по светлому сосново-березовому лесу, очарование ему придавали сухие коряги можжевельника разных причудливых форм, шлось легко, и 5 километров до озер, из которых вытекает один из притоков Поноя, мы пробежали быстро. Байдарка или каяк не гладко, но могут пройти по этому притоку, таким судам вполне можно начинать сплав от озер, но этого мы не знали. И уж тем более не были уверены, пройдет ли по вытекающему из озера ручью наш катамаран.

Было около пяти вечера, останавливаться не хотелось, и поэтому мы решили пройти еще около 5 километров пешком до "большой" воды. Но треть груза мы оставили на начале волока. Если мы пройдем до конца волока сегодня, Юльке придется утром пробежать 20 километров, а катамаран в ее отсутствие я смогу собрать гораздо быстрее, а потом буду бездельничать. Чтобы оптимизировать процесс волока, не теряя драгоценного времени (нам уж очень хотелось обставить впереди идущих мужиков), мы разработали следующую тактику: Юлька возвращается за оставленным грузом, а я тем временем бегу с рюкзаком вперед и разведываю подходящее для начала сплава место. Затем мы встречаемся на месте, где разошлись и вместе отправляемся к стоянке.

Все так и получилось, правда я напетляла лишнего в поисках места лагеря, чему способствовали многочисленные набитые плотно-песчаные оленьи тропы с бордюрами благоухающего цветущего вереска, зато уж Юльку вывела на место оптимальным путем.

Вечером, растянувшись в палатке и блаженно расслабившись, я почувствовала изнутри легкие толчки: так впервые малыш ощутимо напомнил о себе, как бы говоря: "Мамаша, опомнись, тридцать километров с залезанием на гору, греблей и волоком - не слишком ли много за один день?" Ну уж завтра оттянемся, отдохнем, думала я, оправдываясь, завтра вниз по течению...

Однако следующий день сплава подарил нам постулат: "Лучше вверх по Песарьйоку, чем вниз по Койнийоку". Этот самый Койнийок, ручей верховьев Поноя, сначала радушно заманил нас вниз быстротоками и достаточной глубиной для нашего судна, затем потер бортами о кусты в сужениях русла, а под конец и вовсе уткнул нас носами баллонов в корявое сплетение низкорослых ивок. Это ненадолго, наивно полагали мы, тягая руками ветки кустарников, протискивая наш катамаран вперед по метровой ширине канавы с мутной водой, в которую теперь превратился этот самый йок.

Однако в многочисленные повороты, естественно наш катамаран не вписывался, трубами каркаса мы крушили торфяные берега, причесывали и ломали прибрежные заросли ив. Но всему есть предел. Когда наш "катер" безнадежно повис на ветвях, мы вылезли по пружинящим кустам из канавы наверх. "Где же речка?" - развела руками Юлька. Далеко вокруг простиралась плоская заболоченная низина. Воды видно не было. Заросли кустарников несильно возвышались над высокими кочками осок. Впереди над заметным обрывом коренного берега призывно маячили сосны.

Как водится, ручей выписал все мыслимые и немыслимые меандры, прежде чем приблизился к спасительному берегу. Катамаран пришлось поставить боком. Пока я, как птица раскачиваясь на ветвях, несла по кустам весла, спиннинг и ведерко, Юлька мужественно протаскивала наш катамаран с привязанными рюкзаками вперед. На боку, на одном баллоне, он еще кое-как проталкивался по руслу. Среди сосен ручей "исправился", но пока мы доплыли до его слияния с Песарйоком, после которого текущая вниз река уже зовется Поноем, он еще пару раз прокатил нас по узким заросшим виражам. После всех дрязг наш катамаран напоминал слегка перекошенную арбу, груженую сочными кормами для кроликов.

На стрелке мы обнаружили в кострище теплую золу. Опоздали... Прежде чем подниматься по Песарьйоку, наши предшественники собирались немного сплавиться по Поною, а затем вернуться назад. И мы как раз хотели подсечь их здесь, на слиянии. Но неостывший очаг ясно указывал нам на то, что ребята были тут совсем недавно и, значит, теперь ушли наверх. Теперь не догнать, огорчились мы.

После дождя над землей повис плотный туман мелкой мошки. Даже в дыму костра есть бьло невозможно, и мы ретировались в палатку, предварительно пробежав несколько кругов вокруг окрестных сосенок, чтобы сбить с себя рой преследователей.

Подъем по Песарьйоку нас воодушевил: мы продвигались вперед на веслах, хариусы ловились с легкостью. Низкие осоковые берега с куртинами березок сменялись сосново-еловыми склонами, а вскоре холмистая, светлая от ягеля тундра подступила вплотную к реке. К вечеру среди таких живописных тундровых увалов мы заметили палатки и дым. Догнали!

Над костром золотистой гирляндой вялились тушки хариусов. В больших котлах варились грибы - ребята занимались заготовками.

- Все в порядке? Вас еще пока двое? - приветствовал нас Мишка, поочередно заключив в объятья. Больше всего знакомых порадовали наши "маленькие женские хитрости", как, например, ненарочито кокетливое извлечение карты из такого пикантного места, как отворот высокого элегантного гидрочулка; особая система крепления штанов, заранее неприспособленных для потребностей растущего ребенка; легчайшая коптильня, сделанная из селедочной банки, а также "девичий став, шелками схваченный", как обозвали сверхоблегченный каркас (став) нашего катамарана из двух продолин, трех поперечин и нескольких коротких палочек.

Пятерка участников их группы шла на двух легких каркасно-надувньгх байдарках, и на следующее утро началось невольное соревнование на скорость. Мы с Юлькой, не обремененные хозяйством, молниеносно собравшись поутру, взяли быстрый старт, но через пару часов байдарка с тремя лихими гребцами обошла нас на повороте настолько сузившегося теперь русла, что мы невольно прижались к обочине. А вскоре нам пришлось впрягаться в лямку - у ручья началось крутое падение. Однако и байдарка здесь шла на поводу, так что наше судно было не намного тихоходнее по сравнению с ней.

Обедали мы уже на начале волока. 8 километров по прямой отделяло нас от озера Островного. Погода портилась, пару раз за этот день нас уже накрывал ливень, но на сплаве, в гидрокуртке, налегке, дождь - не помеха. Ребята хотели сделать заброску до половины волока, мы же с Юлькой решили перевалить на озеро в этот же день, оставив треть груза для второй ходки.

Если в верховья Поноя вела набитая тропа, то здесь, в нехоженых туристами местах, никаких следов нам не встречалось. Гряды холмов с россыпями торчащих из глубокого мягкого мохово-ягельного ковра, сглаженных, пятнистых от корки лишайников серых валунов. Низенькие, в пару человеческих ростов, кудрявые тонкие искривленные березки, отдельные низкорослые густые елочки. Распадки ручьев с напитанными водой ярко-зелеными подушками мхов... Колорит лесотундровых пейзажей незабываем для тех, кто видел их хоть раз.

Полоса дождя основательно накрыла нас, когда мы вышагивали по открытой пологой тундровой возвышенности, среди зелени стланиковьгх карликовых березок, бело-желтого ягеля, красных кустарничков черники и голубики. "Вымокнем - высохнем!" - мы радовались ярким краскам, и отсутствие гидрозащиты нас не тяготило.

Вам знакомо это удивительное чувство легкости и свободы, возникающее когда ты уже промок, терять нечего, впереди абсолютно неизвестные места в смысле пригодности для стоянки, и непонятно, будут ли там дрова? Пока вокруг нас тянулись лишь редкие тощие березки.

Но вот вдоль распадка мы спускаемся вниз. Елки! Среди берез появились эти темно-зеленые спасители. У нас маленькая пилка и в помине нет топора. А ели все гигантских размеров, и среди них совсем нет сухих. А небо теперь обложено целиком, и конец дождю не грозит. Ягель разбух от воды и киселем скользит под ногами.

В общем, когда мы спустились по лапе отрога к одному из щупалец-заливов нашего долгожданного озера-осьминога, на нас не было ни единой сухой нитки, даже кожаный ремень намок, а в ботинках просто смачно булькало при каждом шаге. Я промерзла на ветру возвышенности, меня временами пробивал озноб, и я даже испугалась за самочувствие малыша, но Юлька успокоила меня, резонно заметив, что он-то как раз, в отличие от нас, окружен водой теплой.

Пока я, заботясь о наших тленных оболочках, ставила палатку и растягивала малюсенький, метр на два, тент в промежутках между приступами бурной дрожи и буйных зарядов дождя, Юлька носилась по окрестностям в поисках подходящих дров, и вскоре у нее проявились первые симптомы "пнемании" - к стоянке она прикатила несколько огромных пней с торчащими корнями, которые ей удалось выкорчевать. Эти монстры были очень тяжелы, их можно было только перекатывать.

Полированные твердые корешки этих гигантов были такие толстенные, что наша "маникюрная" пилка брала их с трудом. Откромсав парочку, настругиваю щепок и, пристроив к ним свечку, поджигаю. Затем занимаемся увлекательным процессом подгонки пней друг к дружке, опытным путем выискивая наиболее оптимальную укладку. И вскоре живительное пламя сушит и согревает нас, а угли тлеют до утра.

Озеро Островное покорило нас своей красотой. Берега его были открытыми, тундровыми, но не топкими и заболоченными, а твердыми, в ковре ягеля и мха. Из него почти на каждом шагу торчали яркие головки крепышей-подосиновиков. А рыба! Похоже, сюда давно не бросалась блесна рыболова. Щуки, под стать окрестным дровам, были не тощего десятка, иначе как бревнами их было не обозвать, этакие экземпляры "в два обхвата".

Мы радовались, что Ефимозеро лежит совсем недалеко, в каких-то пяти километрах от Островного озера. Однако сплав к нему по Островному ручью, очень маловодному даже после дождя, вскоре вылился во вторую серию ранее измотавшего нас кой-какого йока. Началось протаскивание груженого катамарана по камням русла, протягивание в сужениях средь нависших березок, петляние по осоковым кочковатым низинам. Но были на ручье и новшества, например, две березки посреди русла, которые пришлось спилить; небольшой живописный водопадик, потребовавший разгрузку и обнос нашего судна.

Циклон, похоже, основательно зацепил центр Кольского полуострова, Ефимозеро открылось нам в унылой серой пелене дождя. Мы долго болтались вдоль его береговой линии, забраковывая места для стоянок, пока не увидели полуразвалившийся сухой вертикально стоящий ствол. Засунув руки в сердцевину, я нащупала сухую труху - растопка была найдена, и место лагеря мгновенно определилось. У Юльки проявился рецидив старой "болезни", и вскоре наша стоянка напоминала противотанковую линию обороны Москвы 41-го года, ощетинившуюся огромными ежами.

Сутки сидели мы на нашей стоянке, под плотным пологом нескончаемой мороси. Она так и не дала нам в полной мере оценить красоту Ефимозера. Только когда на небосклоне появилась структурированная облачность, задул ветер, и мыс противоположного берега проявился четко, избавившись от дождевой завесы, мы поднялись с теплого насиженного места и отплыли к истоку Курги. Лишь волны открытой акватории и россыпи спелой морошки на болотистых берегах тормозили наше продвижение. Мы и представления не имели, насколько сильно непогода последних дней напитала влагой низинные болота. И совершенно не подозревали, что по ним, нам наперерез, двигались двое одержимых мужиков.

Решив преподнести нам сюрприз, мой муж со своим школьным другом, впервые в жизни отправившимся в поход, переправившись через Ловозеро на дырявой резиновой лодке, с неустанно работающей помпой в руках, теперь героически шли нас встречать. Стремительно собравшись за два часа до отхода поезда, и не отыскав резиновых сапог, новоиспеченный турист Саша по у совету Вани захватил вместо них шесть полиэтиленовых пакетов. И был прав! Так как уже к середине первого дня пути по неузнанным на черно-белом ксероксе карты непроходимым болотам Ваня выливал из своих болотников через каждые полчаса по полведра воды, а Саше такую процедуру выполнять не приходилось - из кроссовок вода свободно выливалась сама.

А мы тем временем в тепле и уюте гидроснаряжения мирно сплавлялись вниз по пенным валам веселых порогов многоводной Курги. Некоторые из них издали ревели так устрашающе, что я даже переживала за нашего негребущего члена экипажа - что будет, если мы перевернемся? Однако я забывала, что мы были на катамаране! Ведь после сплавов на каяке невольно продолжаешь оценивать пороги с точки зрения каякера. А точка эта, как впрочем и другая (пятая), на человеке, оседлавшем катамаран, располагается повыше. И чтобы слизнуть такого седока, бочка должна особенно постараться. Но обливные камни в русле имелись и маневр для нашего судна они не отменяли, так что мы с Юлькой усердно перегребали струю в разных направлениях, увиливая от особо высоких валов и надводных глыб.

Более-менее серьезные пороги (2-3 к.с.) сосредоточены в верхнем течении Курги, до озера Ялового, вскоре за ним следует один порог, заслуживающий некоторого внимания, а дальше вниз по реке идут простые перекаты с невысокими валами.

На быстротоках брали хариусы, под берегом в уловах за порогами таились щуки. А один раз, когда что-то крупное изогнуло наш спиннинг в дугу и оборвало блесну, мы с Юлькой постановили, что это был лосось.

Но вот на сухом берегу под елью мы увидели подозрительно знакомую палатку и подозрительно цивилизованно одетого, в легких кожаных ботиночках, незнакомца. За неширокой прирусловой полосой высоких деревьев простиралась заболоченная, в переплетениях карликовых березок, кочковатая тундра. Плавсредства в округе не наблюдалось и свежевыбритый, невесть откуда свалившийся сюда молодой мужчина никаким боком не вписывался в пейзаж. Мы причалили. Конечно же, это был неизвестный нам ранее Саша. Не прорвавшись далеко вперед по болотам, они с Ваней вышли на реку и вот уже трое суток ждали на берегу хоть какую-нибудь группу. Саше нужно было срочно эвакуироваться на не терпящую опоздания престижную работу. Вскоре из болотной разведки вернулся Ваня, мы все воссоединились и, усилив поперечный каркас жердями, наутро начали процесс спасения ценного работника.

Катамаран погрузился по середину баллонов, однако геройски вынес нас всех (почти пятерых), с честью прошел оставшиеся перекаты, доставив к концу дня на западный берег Ловозера, в исходную точку маршрута. Выдвинувшись вперед по дороге, мы с Юлькой быстро поймали пустую легковушку-пикап до развилки на Ревду и уговорили водителя взять еще двоих, идущих сзади. На перекрестке, субботним вечером, попуток как назло не было. Рейсовых автобусов - тоже. Уже вечерело, и шансы успеть на поздневечерний поезд до Москвы сокращались. Но тут на яркопятнистую штормовку Юльки "сработал" лихой водитель, оставив на асфальте длинный тормозной след. "Всего одно место!" - засигналила нам Юлька, мы выдвинули Сашу вперед, но компания, утрамбовавшись, согласилась взять его только в нагрузку к даме.

Саша на поезд успел. Юлька, дожидаясь нас с Ваней, провела ночь на вокзале, а мы, дожидаясь попутки, на обочине дороги. Так нам с Юлькой слегка смазали концовку нашей песенной легкой размеренной прогулки. Но нам не было обидно, ведь они же хотели как лучше...

Секрет нашего удачно сложившегося похода был прост: как говорится, не имей сто мужей, а имей одну подругу Юльку. Легкий катамаран тоже будет нелишним И тогда, милые дамы, по Кольскому полуострову вы можете выбирать маршруты любой сложности - от нулевого до 5-го, а то и 6-го... месяца.

П.С. Мой малыш родился в положенный срок. Нормальный здоровый мальчишка - ведь благодаря мамаше (или неизбежно подчиняясь сумасбродной негодной родительнице) он активно занимался спортивным туризмом. Весной трижды переворачивался на байдарке, был призером на осенних соревнованиях по спортивному ориентированию, Новый год встречал в лесу у костра и даже за три дня до появления на свет был вынужден пробежать на лыжах 15 километров...

Так что чисто-женским наш августовский поход назвать можно все-таки с натяжкой.

Вверх